Цветы на его похороны - Страница 29

Правда, люди не всегда расстаются после оглушительных, бурных скандалов. Часто уходят после мелких ссор из-за пустяков, которые, как в поговорке, становятся последней каплей. Так закончилась ее семейная жизнь. Они с мужем давно отскандалили свое. Под конец они вовсе перестали ссориться, только постоянно пикировались, отпускали колкие, язвительные замечания или просто вечерами сидели молча, не зная, что сказать друг другу.

И вдруг однажды, в конце недели, прошедшей без особых ссор, муж пришел домой и объявил, что у него «есть другая». Муж ушел с двумя чемоданами и акварелью под названием «Рыболовные суда в корнуоллской гавани». Он сам купил картину, а Молли ее терпеть не могла. До сих пор она помнит ту сцену: муж идет к машине с чемоданами в обеих руках и картиной под мышкой.

Тогда Молли не плакала, не умоляла его вернуться, даже не злилась. Просто долго стояла и смотрела ему вслед, а потом вошла в дом и напоила малыша, Невила, чаем. Он немножко похныкал — видно, почувствовал, что произошло что-то плохое. Молли долго держала его на коленях. Она поняла: отныне сын — все, что у нее осталось. А когда-нибудь он тоже бросит ее, тоже уйдет.

Сегодня, сидя дома одна, без Невила, она смотрела телевизор до полуночи. Сначала передачу о политике, которой она никогда не интересовалась, затем механически посмотрела на редкость скучный фильм. И все время прислушивалась, не раздадутся ли его шаги, не щелкнет ли замок кухонной двери. Наконец, она выпила два стаканчика виски, двойную порцию, и легла в постель. Больше всего она боялась, что Невил придет и поймет, что мать специально дожидается его. Тогда он снова рассвирепеет и обвинит ее в том, что она до сих пор считает его ребенком.

Молли беспокойно ворочалась в постели.

— Куда он подевался, паршивец? — вслух спросила она, взбивая подушки. — Куда он вообще подался? Даже паб в Черч-Линстоне давным-давно закрылся!

И с ней, с Рейчел, он сейчас быть не может, потому что у Рейчел гостит школьная подруга. Так где он? И с кем?

«Когда я встану утром, — сказала она себе, — он будет дома. Мы вместе позавтракаем, и, что бы ни случилось, я не должна — не должна! — спрашивать его, где он был и почему так поздно вернулся! Пора смириться с тем, что он уже взрослый».

На самом деле она до сих пор не считала Невила взрослым. Никогда не считала и не будет считать. Для нее он по-прежнему малыш Невил… и ведет себя ужасно опрометчиво.

Тут же забыв о благих намерениях, миссис Джеймс злобно проговорила в темной комнате:

— Ну погоди, вернешься ты домой!

— Из Лондона сыщик приезжает, — сказал Невил.

— Ну и что? — Ответ прозвучал беззаботно и негромко, но глуховато.

Невил наблюдал.

Взгляд в большое зеркало… Ярко-алая помада…

— Он… ну, не знаю. Будет вынюхивать.

— Ну и пусть вынюхивает! Тебе не о чем беспокоиться.

— А если они услышат сплетни… о Рейчел… и обо мне?

— Сам виноват. Нечего было попадать в такое дурацкое положение!

— Перестань! — жалобно взмолился Невил. — Я думал, ты мне поможешь! Я только что страшно поскандалил с матерью. Она ничего не понимает, а я не могу ей объяснить! Все идет не так! Во всяком случае, для меня.

Вздох.

— Ты для этого ко мне пришел? Порассуждать о том, что еще не случилось и, возможно, никогда не случится? Она ничего не расскажет про тебя полицейским. Она добродетельная вдова. Ну а сплетни… отрицай, и все. Ну, все?

Такой ответ не устроил Невила; он закрыл подбородок рукой и пробормотал:

— Нет, не все. Вообще все как-то нескладно. Я думал, что теперь, когда он умер, что… в общем, после его смерти она обрадуется моей помощи и поддержке. А ей от меня только и надо, чтобы я смотрел за канарейками Алекса, и больше ничего! Я думал, ты что-нибудь придумаешь, подскажешь, как мне поступить.

— Ты сам прекрасно знаешь, как тебе поступить. Только сдвинуться с места не желаешь. И что толку повторять? — был сухой ответ.

— Я люблю Рейчел!

— Нет, не любишь! — взметнулись длинные волосы; резко повернулась от зеркала голова. — Дай мне платок. Просто она — единственная красивая женщина, которую ты видел в жизни. Не считая, конечно…

— Ладно! — Невил устало улыбнулся, передавая коробку с бумажными платками и показывая, что он понял намек. — О присутствующих не говорим!

— Знаешь… — Измазанная помадой салфетка полетела в сторону. Зашуршали юбки, скрипнула кровать. В комнате запахло духами. — Я ведь могу живо тебя переубедить. За десять минут я заставлю тебя забыть Рейчел Константин!

Невил отвернулся:

— Не хочу забывать ее.

— Вот видишь? Ты просто зациклен на ней, мой милый Невил, и больше ничего. У тебя в голове заслонка. Настанет время, и ты потеряешь к ней интерес. Поверь мне! — Рука нежно сжала его плечо. — Как я говорю, так и будет!

Невил снова круто развернулся:

— Знаешь, ты чем-то напоминаешь мне мою мать! Тоже не желаешь меня слушать и не понимаешь, как Рейчел мне нужна… Только все время… Куда ты?

Свирепость ушла из его голоса, в нем послышались тревожные нотки, и он снова стал беззащитным и ранимым.

— Гулять!

Длинная шелковая юбка шуршит по полу.

— Пожалуйста, не уходи! Останься со мной! Извини… ты ведь знаешь, я не хотел…

— Зачем мне оставаться и слушать твое нытье о положении, в которое ты сам себя загнал? В том, что ты поссорился с матерью, нет моей вины!

— Но, если ты уйдешь, как же я? Что мне делать?

— Оставайся здесь. Посмотри телевизор… делай что хочешь! Да я ненадолго. Немного прогуляюсь, подышу воздухом.